О. Кренская об "Арбузнике - 2016

А на голове можешь?

Олеся Кренская

На VIII международном фестивале театров кукол «Оренбургский арбузник», который проходил с 24 по 27 сентября, публику баловали сказками: от старинных всем известных до современных авторских. Их показывали театры из Омска, Оренбурга, Екатеринбурга, Гатчины, Москвы, Ульяновска, Санкт-Петербурга, Ханты-Мансийска, Севастополя, Софии, Ставрополя.

Спектаклем «Про девочку Аленку и ее гусенка» открыли фестиваль хозяева — Оренбургский театр кукол «Пьеро». Ставшую классикой пьесу Гернет, которая ставилась, ставится и, наверняка, будет ставиться во многих театрах кукол, Александр и Марина Яриловы (соответственно режиссер и художник спектакля) рассказали почти без слов. Те были бы явно лишними. Вот на ширме затевается утро — неторопливо раскрываются лепестки большого подсолнуха. На оливкового цвета лужайке, постепенно наливающейся светом, вырисовывается рельеф пестрой полянки, на грядке появляется взлохмаченный гусенок. На его головке прилипший репей, гусенок везде сует свой нос, очень напоминая непоседливого ребенка. Попавшийся на пути одуванчик сбивается клювом, и воздух взрывается легкими пушинками. Довольно крупные перчаточные куклы, обитающие на ширме, убедительны благодаря точной работе актеров и найденному интонационному рисунку: почесывающий ушко ежик, коварно хихикающая лиса, наивный гусенок и по-смешному строгая маленькая Аленка с прутиком в ручке. Такой добротный классический театр для слегка подросшего зрителя – ведь трехлетки, которые привели бы в ужас Сергея Образцова, уже вполне сложившаяся аудитория теперешнего театра кукол. Мог ли он представить, что спустя несколько десятилетий режиссеры на полном серьезе будут говорить о театре для младенцев?

Одну из версий такого театра представил Екатеринбургский театр кукол. «Разноцветные сказки» поставила Анна Брашинская вместе с художником Александрой Поляковой. Сшитые их кусочков ткани куклы — слон, лиса, крокодил, цыплята, фиолетовый фламинго, наряду с разноцветными клубками, разбросанными по планшету сцены, смотрятся очень по-домашнему, фантазийно-рукотворно. Наталья Гаранина, кажется, не ведет спектакль, а увлеченно играет с куклами, при этом очень деликатно и нежно говорит не с малышами, как это принято в театре кукол, а с родителями. «Давным-давно не было цветов, » — звучит фонограмма детского голоса, появляются цветные персонажи, рождаются простые, почти бессюжетные истории, но почему-то думается, что это про бесцветную жизнь родителей, пока в их жизни не появился ребенок. Вот актриса берет неповоротливую на первый взгляд куклу слоненка, красного – ведь он из красной сказки — и учит ее делать первые шаги. И кукла, внешне больше напоминающая магазинную игрушку, очень правдоподобно-неуклюже и вместе с тем технично за счет правильного распределения центра тяжести ищет равновесие, очаровательно шлепается на попу, нюхает цветочки и восторженно брызгает водой из хобота. Как трогательно и бережно Наталья Гаранина помогает слоненку пройтись по канату, с каким удовольствием купает зеленого крокодила, как азартно цыплята делят червяка! «Это кто?» — удивленно спрашивает актриса, доставая очередное существо, разглядывая которое остается только восхищаться, насколько превосходен изобретательный примитивизм художника. Например, абсолютно живая, надетая на руку, юркая лисичка, гоняющаяся за клубком, или фиолетовый фламинго с длиннющими лапами-ходулями, продетыми между пальцев ног кукловода и элегантно вышагивающий на фоне ширмы, которой стали надетые на актрису шаровары. Происходит простая вещь: Наталья Гаранина играет в куклы. Она не меняет голос, не создает образ, да и о кукловождении не может идти речи, но при этом создается полнейшее ощущение спектакля для новой публики.

Актриса Московского областного театра кукол Людмила Мартьянова доставала сказки из карманов. Спектакль под названием «Сказки из разных карманов» поставлен режиссером Алексеем Смирновым и художником Натальей Штырц. Забавные коротенькие, практически бессюжетные истории на стихи поэтов прошлого столетия оживали на глазах зрителя. Особенно симпатично получились лошадь и слипшиеся между собой зайчики — до того они влюблены друг в друга. Кукла надета на кисть таким образом, что пальцы актрисы становятся ножками персонажа — они подвижны и способны на мелкие, «вкусные» движения: зайчик стеснительно шаркает лапкой, а потом вдруг дарит любимой непонятно откуда взявшуюся сочную морковку. Лошадка умело примеряет калоши, скользит по льду. Людмила Мартьянова очень тонко и обаятельно работает с залом. Такое ощущение, что прилетевшая на зонтике сказочница это на самом деле чудесная нянечка, которая, достав абсолютно любой предмет из своего чемодана, сумочки, кармана, может придумать сказку. Спектакль действительно соответствовал бы своему названию, если бы режиссера «не подвело» кошачье семейство, которое терпеливо ждало своего часа не в карманах плаща актрисы и даже не в чемодане, с которым появляется сказочница, а в карманах сцены.

Сходными между собой показались «Аистенок и пугало» Оренбургского областного театра кукол и «Солнышко и снежные человечки» Севастопольского театра имени кукол. И ту и другую историю рассказывает пара актеров. И если в севастопольском спектакле понятно, что это двое влюбленных, затеявших игру, то в спектакле из Оренбурга взаимоотношения рассказчиков были весьма неубедительны. Как неубедителен был и весь спектакль в целом. Вадим Смирнов в данном случае выступил в роли режиссера и художника повествования об аистенке и спасшем его пугале. Разыгранное на сцене не переросло смысловых границ фабулы: линейное действие на одной эмоциональной ноте, в отсутствии кульминации больше напоминало пересказ пьесы с использованием актерами того, что попадалось им под руку. Они то собирали кукол на глазах у зрителя, то доставали их, сделанных в цехах, из-за декорации. На фоне очень бледного режиссерского приема эклектичным смотрелось как обилие используемых фактур и предметов, так и систем кукол: от вывернутой женской сумочки, превратившейся в лису, до аистенка — по форме марионетки, а, по сути, просто птицы на нитях.
«Солнышко и снежные человечки» режиссера Артема Макеева, напротив, выигрывал благодаря картонной декорации, со вкусом сделанной художником Еленой Собяниной — со множеством замечательных придумок: дубли кукол, сон зайца, малюсенькие сапожки, валеночки, шарфики. Но уют и нежность разрушила актерская прыть. В целом философско-меланхоличная пьеса Александра Веселова была чересчур приправлена режиссерским пафосом на тему радостной смерти во имя чего-то.

Ульяновский «Волшебный колодец» продемонстрировал и слаженный актерский ансамбль, и интересную работу художника Анастасии Кардаш, которая придумала максимально функциональную декорацию: дом-колодец, трансформирующийся и в избу, и в прорубь, и в лодку.

Моноспектакль «Колобок» Омского театра кукол (режиссер Эдуард Ураков, художник Ирина Уракова) обаятельно сыграл Эдуард Павлинцев, настоящий человек-оркестр: жонгляж, эквилибр, исполнение песенок под аккомпанемент и гитары, и балалайки, и дудки, и губной гармошки. И даже выкрик дерзкого юного зрителя, вероятно, пораженного виртуозным владением тростью: «а на голове можешь?» — совершенно не смутил Павлинцева. Кажется, не моргнув и глазом, он несколько секунд с легкостью удерживал трость на голове. Блестящая актерская игра сглаживала не очень удачный поэтический текст с неловкими рифмами. Несколько смущала шарманка, представляющая собой странное и ничем не оправданное сочетание райка с вертепом. Колобок был испечен бабкой на нижнем раечном уровне, а дальнейшие его приключения происходили наверху. Причем дед с бабкой сильно отличались от остальных героев сказки. Словно вырубленные из дерева, они разнились с разноцветными животными, посягающими на жизнь главного героя. Колобок почему-то остался жив и вернулся домой к дедушке и бабушке.

«Спящая красавица» Ханты-Мансийского театра также прозвучала неожиданно современно за счет стихотворного текста, написанного режиссером Павлом Овсянниковым. Несмотря на то, что художник Елена Лисина совершенно ограничила актрис, предложив весьма статичную сценографию и интерьерных кукол, созданных будто по одному лекалу, режиссер предоставил им полную свободу, и те ею талантливо воспользовались. София Железняк и Ольга Сидоренко пропевают, дуэтом проговаривают знакомую историю, играя словами, будто диковинными игрушками, щедро сдабривая весь процесс актерской иронией сегодняшнего свойства.

Но самая невероятная трактовка старого сюжета прозвучала в моноспектакле «Сказка о золотой рыбке», лихо исполненном темпераментным Димитаром Тодоровым из Софии. Пока зрители впечатлялись актерской игрой, забавными штоковыми марионетками и со вкусом сделанной декорацией: стильно расписанной книжкой-раскладушкой, в которой был и домик старухи, и ее дворец, и синее море, то спокойное, то волнующееся, фабула разворачивалась по привычной схеме. Но болгарская рыбка оказалась куда более лояльной, чем пушкинская. Старуха, оказавшись вновь у разбитого корыта, вопрошала: «Не сон ли это был?». И Старик после паузы, видимо, оценив тридцать три года счастливой (без дураков) семейной жизни, утешал ее финальными строчками из шекспировской комедии «Сон в летнюю ночь»: «Считайте, что вы спали / И что этот ряд картин / Был всего лишь сон один».

Олеся Кренская — окончила СПбГАТИ, магистр театрального искусства (история и критика театра кукол, руководитель курса А.П. Кулиш). Работаю в Ульяновском театре кукол. 725986@mail.ru